Майкл Мосли —свободная воля это просто миф

Нам нравится думать, что мы осуществляем свободную волю, что в ситуации, когда должны будем делать что-то для нас неприемлемое, мы откажемся. Но если вы так думаете, то возможно заблуждаетесь

Мы тщеславны; мы видим себя лучше, чем мы есть. Нам нравится думать, что мы осуществляем свободную волю, что оказавшись в какой-то ситуации, когда должны будем делать что-то для нас неприемлемое, мы откажемся это делать. Но если вы так думаете, то возможно заблуждаетесь.

Я заявляю это, отчасти опираясь на работу психолога Стэнли Милгрэма. Милгрэм придумывал и проводил гениальные опыты, которые выявляли слабости и самообман, сопровождающие нас в нашей повседневной жизни. Он показал как легко заставить обычных людей делать ужасные вещи, полностью контролировать их сознание.

Впервые я прочитал о работах Милгрэма ещё в семидесятых, тогда я был банкиром, и работал в Сити (деловая часть Лондона). Я был так увлечён его идеями, что пошёл учиться снова, теперь уже на врача, и собирался стать психиатром. Вместо этого я стал научным журналистом. Недавно мне выпал шанс поработать над телесериалом «Мозги: Тайная История», где показано как много мы узнали о себе при помощи работ одного из самых влиятельных психологов 20 века.

Проводя работу над сериалом, мы обнаружили редкий архив, где были изложены сведения из первых рук о многих изобретательских и иногда зловещих способах исследования, контроля и манипуляции поведением человека. Высоко оценивая Стэнли Милгрэма как психолога, мне захотелось побольше узнать о том, кем же он был.

Сын еврейских иммигрантов из Восточной Европы, Милгрэм пытался понять, как так получилось, что немецкие солдаты во время Второй мировой войны принимали участие в варварских расправах над людьми. Однажды он написал: «Как возможно, спрашивал я себя, что обычные люди, которые в повседневной жизни вели себя вежливо и достойно, могли действовать так грубо, так бесчеловечно, и их совсем не сдерживала совесть».

Милгрэм работал в качестве помощника профессора в Йельском университете в 1960 году, когда придумал эксперимент, который возможно ответил бы на этот вопрос. Он был великолепно исполнен, с тем, чтобы показать неудобную правду о человеческой натуре.

Некоторые утверждают что результаты Милгрэма этически и научно сомнительны. Лично я всегда думал что они были оправданы, и очень важны, но мне всё не выпадал шанс взять интервью ни у одного из «добровольцев», кто невольно принимал участие в его спорных экспериментах, чтобы услышать их точку зрения.

Летом прошлого года, почти через 50 лет после оригинального эксперимента, я, наконец, встретился с одним из немногих оставшихся в живых, Биллом Менолдом. Я разговаривал с Биллом на его кухне, в окружении его внуков, которые также хотели послушать эту историю.

В 1961 году Биллу Менолду было 23 года, и он только что демобилизовался из армии. «Я случайно увидел объявление, где было написано: примите участие в эксперименте, и вам заплатят 4 доллара. И тогда я подумал, а почему бы и не попробовать?»

Он отправился к зданию, где его встретил серьёзный молодой человек в белом халате — экспериментатор, и добровольцы примерно среднего возраста. Экспериментатор сказал Биллу, что он будет учителем, а остальные — его учениками. Задача учителя состояла в том, чтобы давать ученику простые задачи, на которых его затем будут тестировать. Если ученик ответит неправильно, учитель поразит его электрическим ударом. Если он будет продолжать давать неправильные ответы, сила ударов током будет возрастать.

Билл остался в комнате с микрофоном и множеством электрических элементов управления. Ученика ввели в другую комнату, откуда Билл слышал его, но не видел. Затем эксперимент начался. Ученик оказался тупым.

«Неправильно — 150 вольт».

Билл сидел за столом, и делал то, что его просили делать. Несмотря на крики, доносившиеся из другой комнаты, он продолжал задавать вопросы, и включал электрошок, когда ученик отвечал неправильно.

«Неправильно — 195 вольт».

Даже сейчас ему трудно объяснить, что происходило с ним в тот день. «Вы сидите в кресле, вокруг всё это происходит, и вы этим так подавлены, что трудно мыслить чётко. Ни до ни после я не переживал ничего подобного. Я буквально перестал быть самим собой».

«Неправильно — 350 вольт».

«Я просто сказал себе, доведу свою роль до конца, и скоро уберусь отсюда. И я её довёл. Меня не волновало что произошло. Единожды что-то решив, вы будете придерживаться своего решения. Я просто хотел домой. Просто хотел уйти оттуда, потом выпить где-нибудь пивка, и отправиться домой, понимаете?

«Неправильно — 450 вольт».

Когда я спросил его, думал ли он что убил ученика, Билл ответил, «Да. Когда он перестал отвечать».

Биллу, как и другим добровольцам, принимавшим участие в эксперименте, не сказали, что как экспериментатор с учеником, так и электрические удары были фальшивыми. Реальной целью эксперимента было выяснить, как поведут себя добровольцы. Стэнли Милгрэм спрашивал у своих коллег, сколько по их мнению человек смогли бы применить смертельный разряд в 450 вольт. Большинство ответили — менее 1 процента, и эти люди скорее всего были бы психопатами.

Однако Билл, как и 65 процентов других добровольцев включили смертельный разряд, когда им сказали это сделать.

Я, помню, подумал, когда первый раз это прочитал, что такая цифра просто невозможна. Я был абсолютно в этом уверен, и думаю что каждый, кто читал работы Милгрэма, также были уверены, что никогда бы не повернули тумблер, чтобы дать смертельный разряд, просто потому что кто-то властный это приказал. Невозможно представить, чтобы нами манипулировали таким образом.

Возможно, думал я, где-то в глубине души добровольцы понимали, что это не настоящий эксперимент, что каждый просто играет свою роль. Когда критики указали на этот момент, Милгрэм язвительно ответил: «Предположение о том, что потея, дрожа и заикаясь, субъекты притворялись, чтобы угодить оторванному от реальности экспериментатору, равно такому же заявлению, что больные гемофилией истекают кровью только затем, чтобы их врачам было чем заняться».

Милгрэм утверждал, что не будучи даже в малой степени подделанным, его эксперимент безжалостно выявил нечто, что как все мы знаем иногда происходит, но никак не можем заставить себя в это поверить. Очень удобно воображать что это было какое-то уникальное злодейство или слабость немецких тюремных и лагерных охранников, чем осознать, что большинство из нас вели бы себя также, если бы оказались в такой ситуации. «Одной из иллюзий поведения человека является то, что оно связано с личностью и характером, но социальная психология показывает нам, что поведение человека часто обусловлено ролью, которую ему определили играть».

Билл оказался удивительно оптимистично настроен относительно того, что его обманули, и он очень честно обо всём рассказывал, особенно рассказывая о том моменте, когда отказался от своих моральных устоев, и передал происходящее под ответственность экспериментатора. С высоты мудрости прожитых лет он смог полюбоваться тщательностью и мастерством, с которым был проведён эксперимент, и тем, как участники сыграли свои роли.

Я думаю что более обоснованной критикой, нежели просто утверждения о том, что, мол, «эксперимент был фальшивкой», был бы вопрос о соответствии эксперимента реальному миру. Возможно люди вели себя так потому, что понимали искусственность ситуации? В 1996 году, вдохновлённый экспериментами Милгрэма, психиатр Чарльз Хофлинг разработал более реалистичный сценарий.

Он звонил 22 работавшим в большой больнице медсёстрам, представлялся им просто «доктором Смитом», и говорил, чтобы каждая из них дала 20 миллиграмм лекарства под названием Астротен, пациенту, имя которого он называл. Также доктор Смит говорил медсёстрам, что он уже на пути к больнице, и что подпишет все необходимые бумаги когда приедет.

Само лекарство, являвшееся изобретением экспериментаторов, за несколько дней до телефонного звонка, вместе с предупреждением о том, что 10 миллиграмм лекарства являются максимально допустимой дозой, были положены в шкаф с лекарставми. Несмотря на это, и то, что в больничных протоколах особо отмечалось, что никакой препарат не следует никому давать только лишь на основании телефонного звонка, 21 из 22 двух медсестёр уже готовы были дать 20 миллиграмм лекарства, когда их остановили. Медсёстры подчинялись авторитету «доктора».

Конечно задолго до экспериментов Милгрэма и Хофлинга было известно что люди имеют свойство слепо следовать приказам, если они отдаются кем-то, кто по-видимому обладает властью их отдавать. А эти эксперименты просто выявили то, насколько сильна эта тенденция. Психология, которую часто критикуют за открытие и так очевидных вещей, показывает, что она способна делать удивительный, оригинальный и тревожный вклад в наше понимание самих себя.

Некоторые профессиональные организации, вроде армии США, ответили на эти результаты тем, что включили их в свои тренировки, чтобы быть уверенными, что будущие офицеры осознают то давление, которое могут оказывать приказы, выполнение которых, по их мнению, является неэтичным. Будущих врачей и медицинских сестёр теперь также учат опасности слепого выполнения приказов.

Другие организации, вроде Американского Сообщества Психологов, ответили на критику методов Милгрэма принятием новых руководящих принципов при работе с добровольцами в рамках психологических экспериментов. Также я считаю, что Милгрэм способствовал распространению критического взгляда на власть, что характеризовало его эпоху — 60-ые года 20 века.

Собственной мотивацией Милгрэма для проведения экспериментов являлось не недоверие авторитетам, а желание понять, почему авторитет оказывает на людей такое влияние. Продолжая свои изыскания он отправился на улицу, чтобы посмотреть, как люди будут себя вести в ситуации, когда очевидный авторитет отсутствует.

Милгрэм отправился со своими студентами в Нью-Йоркскую подземку. Задачей эксперимента было подходить к пассажирам поезда, и вежливо говорить им, «я бы хотел, чтобы вы уступили мне место, пожалуйста». Как сам Милгрэм заранее отмечал, «если бы вы спросили у жителя Нью-Йорка, уступил бы он место другому человеку, если бы он попросил об этом, не имея на это явной причины, он бы ответил «ни за что». Но как бы он поступил в действительности?» Ответом было то, что в половине случаев люди всё же уступали свои места, если их об этом просили.

Недавно я решил повторить этот эксперимент в оживлённом торговом центре Лондона, с аналогичным результатом. Я был удивлен тем, как много людей выполнили мою совершенно необоснованную просьбу, но ещё больше был удивлён тем, насколько неудобно я себя чувствовал, обращаясь к ним с такой просьбой, о чём Милгрэм также упоминал.

«Я собирался сказать: «простите меня сэр, не уступите ли вы мне место?», но с удивлением обнаружил некую заторможенность, слова просто застревали в горле, и я не мог их произнести. Существовал некий чудовищный барьер, который необходимо было преодолеть, чтобы произнести эту фразу».

Хотя это и было неожиданно, Милгрэм посчитал что это очень важная находка. На своём собственном опыте он выяснил, насколько неловко в обществе себя чувствуешь, когда начинаешь изменять поведение. Мы не любим разрушать социальные нормы — прося кого-либо уступить его место, или не подчиняясь распоряжениям кого-то, кого единожды определили в качестве авторитета.

В повседневной жизни существуют неписаные правила о том, кто за что отвечает, и если мы нарушаем эти правила, это приводит к ощущению неловкости и смущения настолько сильным, что мы предпочитаем покориться, если того требуют обстоятельства. Конечно очень плохо то, что мы скорее позволим случиться чему-то ужасному, нежели начнём действовать в социально неприемлемой манере. Но это помогает объяснить некоторые леденящие кровь преступления, когда кто-то нападает на кого-то в людном месте, и даже убивает, а никто не вмешивается.

Сейчас мне хотелось бы верить, что как общество, мы, при помощи уроков, которые преподал нам Милгрэм, стали менее слепо следовать требованиям авторитета. Хотелось бы верить в это, но я не верю.

Биограф Милгрэма, доктор Томас Бласс недавно задал себе тот же вопрос. «Обнаружил бы Милгрэм меньшее подчинение, если проводил бы свои эксперименты сегодня? Сомневаюсь. Чтобы выйти за пределы спекуляций относительно этого вопроса, я собрал все стандартные эксперименты над подчинением, проведённые другими исследователями. Эксперименты охватывали 25-летний период с 1961 по 1985 годы.

«Я провёл корреляционный анализ, касающийся каждого года исследований, а также количество случаев подчинения, выявленных в ходе этих исследований. Никакой корреляции я не выявил. Другими словами в более поздних исследованиях количество случаев подчинения было примерно одинаковым».

Есть совсем недавний пример продолжающейся тенденции к слепому повиновению в США, когда мошенник, получивший прозвище «современный Милгрэм», заставил обслуживающий персонал десятков ресторанов быстрого питания проделывать грязные вещи, когда просто звонил в ресторан, и представлялся сотрудником полиции.

Он убедил менеджеров раздевать и обыскивать их подчинённых, которые якобы что-то украли, заставлял их раздеваться, и в обнажённом виде появляться перед испуганными клиентами. Один менеджер, который обыскивал сотрудников, и впоследствии был заключён в тюрьму, сказал: «Я не хотел этого делать, но всё происходило так, как будто он действовал мной».

Милгрэм когда-то писал, что мы «марионетки, которых общество дёргает за ниточки». Однако верно и то, что не все марионетки начинают плясать, когда их дёргают за ниточки. Многие менеджеры ресторанов быстрого питания, которым звонил «полицейский», отказывались выполнять его приказы. В собственном эксперименте Милгрэма, хотя и выяснилось, что 65 процентов добровольцев готовы были включить смертельное электрическое напряжение, тем не менее, 35 процентов людей отказались это делать.

Что экспериментатор до сих пор не в состоянии определить, так это то, кто из добровольцев воспротивится. Единственным способом узнать, как поведёте себя вы, это однажды обнаружить, что на вас проводят эксперимент. И то, что вы его пройдёте — 1 шанс против 2.

источник: mixednews.ru