Тони Роббинс: Крутые виражи карьеры

Экология жизни. Люди: По моему опыту, расспрашивая людей, я обнаружил - эта дорога редко оказывается прямой. Для многих это путь с множеством поворотов и объездов. Когда мне было лет пять, я железно знал, что буду пожарником. Я хотел спасать людей. Годам к семи моя мечта трансформировалась: я хотел быть художником в полиции, чтобы рисовать портреты бандитов, чтобы их ловить и опять же помогать людям.

Статья из блога Тони Роббинса от 22 апреля 2014 года.

Как мы в конечном итоге приходим к тому занятию, которым мы занимаемся по жизни?

По моему опыту, расспрашивая людей, я обнаружил - эта дорога редко оказывается прямой. Для многих это путь с множеством поворотов и объездов. Когда мне было лет пять, я железно знал, что буду пожарником. Я хотел спасать людей. Годам к семи моя мечта трансформировалась: я хотел быть художником в полиции, чтобы рисовать портреты бандитов, чтобы их ловить и опять же помогать людям. А в девять лет для меня было ясно как день, что я рожден быть рок-звездой. Я жаждал зажигать зал и дарить людям чувство, что они живут — такое чувство, которое они никогда не забудут.

Когда мне было 12, в мою жизнь вошел отец, Джим Роббинс. До того он был полупрофессиональным бейсболистом, и моя любовь к нему выросла в мою любовь к спорту вообще. Он отрабатывал со мной броски мяча даже в дни, когда в нашем городке Глендора, штат Калифорния, к востоку от Лос-Анджелеса, стояли жуткое пекло и смог. Мы жарились на солнце по пять-шесть часов, но, к большой его досаде, у меня просто не было таланта, за который мог бы зацепиться глаз скаутов из Dodgers.

Мячи летели прямо на меня, били в голову, текла кровь, а отец говорил: «Держись, большой Тон». Так я учился выдержке. 

В средней школе я попытался попасть в бейсбольную команду. Мы прошли четыре круга, а на последнем, пятом, я провалился. Не получилось отбить крученый. Я был просто в отчаянии. «Что же мне теперь делать в жизни?» — думал я. «Мне 14, и вот вся будущая карьера пошла коту под хвост! Если у меня даже в школьную бейсбольную команду не получилось попасть, как же я попаду в команду в старших классах, не говоря уж о спортивной стипендии в университет и о карьере профессионального игрока? Жизнь окончена!» Сегодня я над этими соображениями смеюсь, но на тот момент это был просто вопрос жизни и смерти.

И тогда я переключился. Я начал спрашивать себя: «Каков общий знаменатель у всех тех занятий, что я хотел сделать?» Я хотел помогать людям в их жизни. Я хотел, чтобы моя жизнь была наполнена страстью. Я хотел дать людям незабываемый опыт. Я хотел быть рядом с людьми в их моменты высшей радости. Что ж, наверное, я мог бы им этого дать в качестве спортсмена, спасающего самую безнадежную игру, но, возможно, я мог также усилить удовольствие и болельщиков, и игроков от игры, выступая журналистом и спортивным комментатором.

Итак, в 13 лет я превратился в восьмиклассника с репортерским блокнотом наперевес. Я записался на два курса, которые, как я считал, откроют мне дверь в ложу для представителей прессы – на машинопись и скоропись. В обоих классах я был единственным представителем мужского пола. Но хотите верьте, хотите нет, я туда пришел не ради интересных девушек – я хотел научиться схватывать информацию настолько быстро, насколько это возможно.

Учился я достаточно хорошо, поэтому мне предложили выбрать задание на свое усмотрение. Я решил брать интервью у спортсменов. Я не собирался ждать, пока стану спортивным комментатором или журналистом – я хотел начать уже прямо сейчас! А узнав, что Говард Коселл, известный спортивный комментатор, будет раздавать автографы для своей книги в универмаге Robinson’s в Лос-Анджелесе, я воспринял это как возможность поучиться у человека, который считался лучшим в этом деле.

Я приехал в универмаг – и вот он передо мной, король спортивных комментаторов, стоит на сцене, вещает про Суперкубок и Мухаммеда Али. Его окружали репортеры с радио и телевидения со всей страны.

Я был одет в свой “костюм” - вельветовые джинсы и пиджак, купленный в дешевом магазине. Но у меня даже визитка была, которая гласила: «Энтони Дж.Роббинс, будущий спортивный комментатор».

Когда мистер Коселл поднялся, собираясь уходить, я, во все свои 152 см, рванул через небольшую толпу и очутился прямо перед ним. Я вручил ему свою визитку и сказал: «Я хочу быть спортивным комментатором и взять у вас интервью прямо сейчас». Он этот момент тоже мгновенно оценил – рядом сверкали вспышки фотографов из L.A Times и снимали телевизионщики. И он сказал своим фирменным голосом: «Молодой человек, я желаю дать вам это интервью».

Ответив на шесть моих вопросов в своей живописной декламационной манере, с острыми выпадами направо и налево в сторону конкурентов и коллег по ремеслу, Говард подтвердил (к моему удовольствию), что вовсе не обязательно быть великим спортсменом, чтобы стать великим спортивным комментатором.

Почувствовав, что достаточно развлек толпу своими острыми комментариями, он сказал: «Извини, парень, мне пора».

Я ответил: «А можно задать самый последний вопрос?» В то время у него была жестокая конкуренция с радиоведущим спортивной программы из Лос-Анлжелеса по имени Джим Хили; утром по вторникам Джим раз за разом прокручивал ляпы и оплошности в комментариях Говарда из его вечерней программы про футбол, что шла в понедельник, и всячески высмеивал его.

Когда Говард разрешил, я спросил: «Бывает ли у вас желание с утра во вторник, чтобы Джим Хили сегодня проснулся с ларингитом?» В толпе засмеялись, а он повернулся ко мне с улыбкой и произнес шикарную фразу: «Извини, сынок, я никогда не слышал об этом человеке».

На нашу местную газету мое интервью произвело большое впечатление. Они попросили написать статью; я, верный форме, настрочил 22 страницы! Это, пожалуй, моя самая отличительная черта, которую я пронес через всю трудовую биографию (по этому блогу, наверное, видно, как я люблю длинные тексты…) В итоге статья была опубликована в шести параграфах, а мне предложили вести постоянную колонку. В нашей ежедневной газете я проработал с 13 до 15 лет. Я официально был спортивным журналистом и был уверен, что именно по этому пути моя карьера и пойдет.

Пока у меня не случился прорыв… Местный телеканал KTTV Channel 11 в Лос-Анджелесе (сейчас это филиал Fox) принял решения разбиться в лепешку ради рейтингов: они стали приглашать самых разных и своеобразных комментаторов — была даже одна известная стриптизерша, Фанни Фокс, которую позвали чисто ради пиара и привлечения внимания.

И когда они услышали, что есть такой молодой спортивный журналист, который брал интервью у Джо Намата и у ряда других спортсменов первой величины, у них родилась гениальная идея. Мне, 15-летнему, предложили полную ставку в ночных спортивных новостях, которые велись в прямом эфире.

Но как только на горизонте замаячила эта работа мечты, как ветер судьбы перестал дуть в мои паруса и очередной крученый вмазал мне прямо в лоб. Моя мама решила, правильно или нет, что мое эго и так уже слишком раздулось, и запретила мне принимать это предложение и практически одновременно зарубила на корню мою карьеру спортивного журналиста в газете.

Вот прямо так. Никаких если, и или но.

Так как же я все-таки пришел к тому, чем занимаюсь сейчас?

В старших классах (когда я все еще не перерос свои 152 см) я влюбился в нашу главную чирлидершу. Она была просто само воплощение красоты, юмора и веселья – и я ей явно не соответствовал. У нее был парень (капитан футбольной команды, разумеется), но по чудесному стечению обстоятельств прямо перед выпускным они расстались. Она была свободна!

Но ходил слух, что если бы у кого хватило духа пригласить Нэнси Коулман, то ее бывший бугай этот самый дух из него вышибет. И вот, собрав кучку всю смелость, которую у меня получилось наскрести – а может, обычная подростковая глупость свое дело сделала – я решил, была не была, попробую.

И она согласилась! (И да, это стоило той боли, что я испытал потом!)

Мы с Нэнси вместе ходили на класс ораторского искусства, где я большей частью дурачился, пытаясь ее развлечь. И однажды наш учитель, очень уважаемый пожилой мистер Кобб, задал мне судьбоносный вопрос:

«Мистер Роббинс, вы не могли бы остаться после занятия, мне нужно с вами поговорить?»

Мистер Кобб был невероятно строг в плане дисциплины, и я понял, что мне конец. Но это оказалось просто еще одним заметным поворотом на пути, который все же вел меня в правильном направлении. Мистер Кобб встал передо мной, скрестив руки, и сказал: «Мистер Роббинс, я еще никогда в жизни не встречал человека, который мог так стоять перед аудиторией и владеть ее вниманием без всякой подготовки. У вас получается, просто потому что это у вас в крови».

«Есть что-то в вас и вашей искренности», — сказал он. «Вы умеете находить подход к людям, потому что вы реально ими интересуетесь. Я еще никого не встречал с такой степенью интереса к другим». 

Я оторопел.

Потом он добавил: «Я знаю гораздо больше о вашей жизни и трудностях, чем вы думаете. Я подобрал для вас речь – выучите ее и через две недели поедете на региональные соревнования. Я думаю, у вас есть все шанс на победу».

Речь, которую он мне дал, называлась «Воля к победе», и скажу вам как на духу: прочитав ее, я выревел все глаза – настолько сильное впечатление она на меня произвела.

Речь была о людях, которые не хотели сдаваться, потому что верили, что их жизнь должна быть чем-то большим, чем то, как они живут сейчас. Там было про преодоление каждого препятствия, преодоление любой боли, любой трагедии, исключительно за счет силы воли и упорства, которые есть только у тех, кто чувствует свое призвание служить не только себе, но и другим людям.

Другими словами, это было про мою жизнь.

Я произнес эту речь, взял первый приз и нашел новую дорогу в жизни. Я мог использовать свой голос, свое сердце и душу, чтобы трогать чувства людей и помогать им сделать усилие, которое может по-настоящему изменить их жизни.

Сегодня я использую все свои творческие силы для того, чтобы развлечь, научить людей и вдохновить их на изменения. Сейчас, когда я это пишу, я только что “отзажигал” перед 10,000-й аудиторией за время двухдневного “концерта” на площадке Mercedes Benz Arena в Шанхае, Китай.

За четыре дня до того мы выступали на многодневном мероприятии в Токио, Япония. А за три недели до этого тура по Азии я был в Лондоне, где мне посчастливилось в течение четырех дней и ночей провести время с невероятно разнообразной публикой, которой я представлял свою программу «Раскрой свой скрытый потенциал». В зале были люди из 41 страны, мое выступление синхронно переводилось на 9 языков.

На протяжении всей своей карьеры я узнавал и продолжаю узнавать самые глубокие страхи и сильные желания людей. Моя работа дала мне возможность потрудиться рядом с некоторыми из самых выдающихся людей в истории – с Нельсоном Манделой, Матерью Терезой, Михаилом Горбачевым, принцессой Дианой, президентом Клинтоном, а также с множеством ярких представителей шоу-бизнеса, спорта и финансов. Я был рядом с этими лидерами – самим воплощением успеха – в их самые трудные моменты — моменты, когда вершилась история.

Независимо от того, полна ли жизнь человека славы и богатства, или же вся вертится вокруг маленького дела, в которое он вкладывает душу, и даже в случае мам и пап, которые трудятся дни напролет, чтобы прокормить семью, я помогаю людям найти такие стратегии и решения, которые помогут им развернуть ситуацию в лучшую сторону. Мне удалось изучить общие черты человеческой природы и выявить шаблоны, которые способны создавать нашу жизнь или разрушать её.

Оглядываясь назад, я понял, что я действительно нашел способ стать пожарником, который помогает людям «тушить пожары» в их жизни. Или, как полицейский художник, я могу выявить преступника, который «крадет» у них жизнь.

Я зажигаю зал на выступлениях как Брюс Спрингстин или Мик Джаггер, даже несмотря на то, что совершенно не умею петь, а концерты мои длятся по 50 часов! Стадион, наполненный ожиданием, порождающий энергию и силу – вот куда я хожу на работу каждый день, вот мой офис. Это, возможно, и не баскетбольный суперфинал, но на поле я выхожу каждый день.

Как же так получилось, что я имею возможность путешествовать по миру и заниматься делом, имеющим такое большое значение? Как это мне так повезло, что у меня получается помогать людям из самых разных уголков мира? Я таких приключений не мог бы себе и за сто лет напланировать.

Итак, КАК я здесь оказался? Один скажет, просто выпал шанс, другой — случайно повезло, третьи – что это серьезный труд или судьба. Я предпочитаю видеть здесь руку Бога и называю это его Благоволением. Я верю, что меня к этой жизни подвели, и я должен продолжать идти по этому пути. 

Кто бы мог подумать, что все мои детские желания могут вот так сойтись воедино в моей безумной жизни.

Я думаю, отчасти меня вела вера в то, что жизнь – это не то, что случается с нами, оно всегда случается для нас. Наша задача – найти совершенство в этом всем. Даже в самые черные дни мы можем найти зерна светлого будущего, если просто поищем. У всего есть своя причина. Да, даже проблемы – это дары. Скорее всего, если Господь что-то задерживает, это еще не значит, что он в этом отказывает.

Размышляя сейчас, я думаю, что мой отец, Джим Роббинс, наверное, гордился бы сейчас тем, как я отбиваю все эти крученые мячи судьбы.опубликовано econet.ru
Автор: Энтони Роббинс