Трудности перевода: что мы говорим детям на самом деле

Кроме двух черно-белых крайностей – жесткого насильственного воспитания и совершенной вседозволенности – есть много оттенков.

Понимая, что моё размышление на тему воспитания и разговоров с детьми – только одна из возможных точек зрения, советую относиться к этой статье именно так.

Моё мнение – не императив, а желание расширить и, возможно, поменять отношение к тому воспитанию, в рамках которого росли наши родители и мы сами. Осознание того, что я хочу сказать ребенку и какие слова я для этого выбираю, для меня стало очень важным этапом на пути взаимопонимания между нами и поддержки, которую я могу давать ему каждый день.

Для начала, я напишу некоторые слова и фразы, которые иногда вырываются, когда я чего-то требую от сына, злюсь на него или разочарована его поведением. Это те слова, которые я слышала в детстве много-много раз от бабушки, мамы, учителей и других близких взрослых:

• Мало ли что ты хочешь
• Нет слова не хочу, есть слово надо
• Слушайся старших
• Веди себя прилично, а то накажу
• Не плачь, тебе ведь не больно
• Не бойся
• Не балуйся, не ерзай, сиди ровно
• Пока не доешь, из-за стола не выйдешь
• Не смотри, отвернись, пойдем скорее
• Ты же девочка
• Ты же мальчик
• Ну что ты как девочка
• Мальчики не плачут
• Чтоб я этого больше не видел
• Подрастешь, тогда узнаешь
• Вот вырастешь, тогда поймешь
• Вон мальчик хороший, а ты непослушный
• Злиться нехорошо

Дальше можете продолжить сами. А теперь, слегка утрируя, я эти фразы переведу. Все эти слова и привычные нам способы воздействия на ребенка, на самом деле говорят: 

«Твои желания не важны. Есть только то, чего хотят от тебя другие. Этому ты и должен следовать, чтобы тебя любили. Не будь тем, кто ты есть – за это наказывают. Не чувствуй то, что ты чувствуешь – это неважно. Сделай вид, что тебе нестрашно, когда на самом деле очень страшно.

Бойся рассказывать сокровенное и задавать сложные вопросы. Живи в ограничивающих тебя стереотипах. Подавляй раздражение, злость и другие «неподходящие» эмоции. У тебя нет права на чувства, выходящие за рамки образа «послушный ребенок». Когда тебя принуждают делать то, чего ты не хочешь, не защищайся и не спорь – это невежливо. Будь для всех удобным. Ешь, в конце концов, до чистой тарелки, потому что так надо».

Мы в ВКОНТАКТЕ! Подписывайтесь!

Представляю, как закипает ваш читательский гнев, желание написать несогласный комментарий и развеять пелену, застилающую мне глаза. Меня и саму пугает собственная драматичность и категоричность в этом вопросе. Ведь мамы и папы, старшие сестры и соседи, бабушки и дедушки, воспитательницы в детском саду, учителя, тренеры – все нас очень любили.

Вас любили. И меня любили. Нас всех любили и говорили много других, совершенно противоположных слов – добрых, ласковых слов. Мы ведь как-то выросли и живём, и тоже очень любим своих детей, это правда. Ну, а что?

Но давайте я попробую продолжить: мало ли что ты хочешь – все равно недостаточно старался и не заслужил хорошую работу. Нет слова не хочу, есть слово надо – будь отзывчив, когда другие садятся тебе на шею. Веди себя прилично – так, как хотят этого другие.

Не плачь, тебе ведь не больно – сделай вид, что расставание с близким человеком это пустяки. Ты же девочка – будь примерной и послушной, во всем соглашайся и терпи. Ты же мальчик – не плачь, не грусти, не проси помощи и поддержки.  Злиться нельзя – в этом мире есть место только для добрых и мирных. Нужно быть всегда довольным, даже если с тобой поступают нехорошо. Подвинься, когда тебя просят. Уступи место, потому что так хочет кто-то другой.

И ответное «нет, стоп, мне так не подходит» застревает где-то на полпути. Скажешь – отвергнут, перестанут любить, осудят. 

Я не хочу угрожать своему ребенку потерей любви, хочу заговорить с ним по-другому, признать его безусловное право быть в контакте со своими чувствами и со своим телом. Хочет он быть вечно отзывчивым или он имеет право промолчать, когда нет настроения здороваться с соседом?

Хочет он молча подняться, когда ударился, или заплакать, потому что действительно обидно и больно? Хочет он знать, что его желания, чувства, трудности и намерения ничего не значат или верит, что я услышу его, и мы всё обсудим? Хочет он замкнуться в чувстве вины, когда ему станет трудно и плохо, или он попросит у меня помощи?

Хочет он быть «вежливым» или хочет быть собой? Хочет он быть «послушным» или быть живым?

Да, понимаю, кроме двух черно-белых крайностей – жесткого насильственного воспитания и совершенной вседозволенности – есть очень много оттенков. Моя родительская задача – выбрать именно те из них, которые подходят моему сыну. 

Это Вам будет интересно: 

О чем НЕ НАДО постоянно спрашивать ребенка

Михаил Казиник: Забирать у детей детство, чтобы сообщать им кучу информации, — это преступно

Подобрать тот самый «воспитательный оттенок», тот самый подход, который в свое время позволит ему сказать «нет» там, где это будет необходимо. Сказать «мне больно» там, где захочется поддержки. А там, где он проявит смелость и уверенность – поддержать другого самому. Я хочу найти слова, которые научат моего ребенка устанавливать комфортные для себя личные границы. Но так, чтобы они обязательно не нарушали границ чужих.

Нет, это не про вседозволенность. Это про то, что невозможно быть удобным для всех. Невозможно, не нужно и даже вредно.

И вот мой маленький трехлетний сын просыпается утром и заряжает – «Не хочу, не буду, уходи, не так, дай, стой, пойдем, хочу ещё». Что на это сказать?

Вот тут и начинаются трудности перевода. А кто говорил, что будет легко?опубликовано econet

Автор: Мария Рожкова

Подписывайтесь! Мы в Одноклассниках!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet